Источника живительного света,

Иль, может, Солнце направляет их

Усильем магнетических лучей,

Дарящих благотворное тепло

Вселенной, проникающих везде,-

В земные недра и морскую глубь

Незримо. Назначенье таково

Чудесное — светлейшей из планет.

Враг на неё спустился; в телескоп

Обозревая Солнце, астроном

Не видывал подобного пятна.

Сияло солнечное вещество

Невыразимо ярко; ни с одним

Металлом или камнем на Земле

Сравнить его нельзя, и хоть оно

Не однородно — светом налилось

Насквозь, как раскалённое железо -

Огнём. То золотом, то серебром

Оно казалось, а местами блеск

Напоминал искрящейся игрой

Карбункул, хризолит, рубин, топаз,-

Все камни драгоценные, в числе

Двенадцати, которыми сверкал

Нагрудник Аарона, и ещё

Тот камень, что существовал в мечтах

Верней, чем наяву; искали зря

Философы столетьями его,

Хоть с помощью всесильного искусства

Летучего Меркурия связать

Сумели; даже древнего смогли

Протея многоликого извлечь

Из вод морских, чтоб в кубе перегонном

Он прежний принял вид. Немудрёно,

Что солнечные долы и поля

Чистейший источают эликсир,

А реки — жидким золотом текут,

Когда одним касаньем мастерским

Великий химик — Солнце, на таком

Огромном расстоянье, в тёмных недрах,

Из разных смесей с влагою земной,

Бессчётно драгоценности творит,

Столь редкой силы и расцветки пышной.

Здесь Дьявол много нового нашёл;

Ничем не ослепляясь, вдаль и вширь

Он смотрит невозбранно: нет препон

Для взора, ни теней, — лишь яркий свет,

Как на экваторе, в полдневный час,

Когда от Солнца падают лучи

Отвесные и лишены теней

Все тёмные тела. Здесь, как нигде,

Прозрачен воздух; острый взор Врага

Благодаря ему так далеко

Проник, что различил на горизонте

Прославленного Ангела, — того,

Которого на Солнце Иоанн

Увидел. Отвернулся он лицом,

Но по сиянью Враг его узнал,

По золотой, из солнечных лучей,

Короне, по сверкающим власам,

Волною ниспадавшим на плеча

Крылатые. Казалось, думал он

О важном порученье или был

Охвачен созерцаньем. Злобный Дух

Возликовал, надеясь обрести

Указывателя, который в Рай,

В обитель безмятежную людей.

Его полет скитальческий направит;

Там кончатся его блужданья, там

Начнутся беды наши; но, стремясь

Опасностей избегнуть и помех,

Сперва он вздумал облик изменить

И обернулся юным Херувимом,

Не из главнейших. Лик его сиял

Улыбкою небесной; каждый член

Дышал изяществом; так Враг умел

Притворствовать. Воздушный ореол

Волос, из-под повязки золотой,

Ланиты овевал; его крыла

Сплошь в блёстках золотых, цветным пером

Пестрели. Торопливо подобрав

Подол, с жезлом серебряным в руках,

Он скромно приближался, и, шаги

Его заслышав, обратил к нему

Блестящий Ангел свой лучистый лик,

И тотчас Уриила Враг признал,

Архангела, из тех, в числе семи,

Ближайших к Богу и Его Престолу,

Всегда готовых волю исполнять

Господню; это очи Божества,

Все Небо облетающие вмиг,

Гонцы стремительные, что несут

Посланья Божьи — по материкам

И океанам, суше и воде.

И Сатана сказал: "— Ты, Уриил,

Один из тех семи, что предстоят

Близ Трона Вседержителя, в лучах

Извечной славы; первый из гонцов,

Вещающий Всевышнего посланья

Всем Небесам высоким, где тебя

Сыны Господни в нетерпенье ждут.

По Высочайшей воле службу здесь

Почётную, наверно, ты несёшь:

Следишь, как Божье око, за Его

Твореньем новым! Дивный этот мир

Узреть я жажду и познать. Влечёт

Меня всего сильнее — Человек,

Любимец Божий, баловень Творца,

Создавшего все эти чудеса

Для Человека. Так желанье жгло

Меня, что я пустился в долгий путь,

Один, покинув херувимский хор.

О светозарный Серафим! Скажи,

Какой из этих блещущих шаров

Назначен Человеку? Или он

Обосноваться вправе на любом?

Чтоб явно или тайно созерцать,

Ищу того, кому Господь миры

Дарует, на щедроты не скупясь.

В созданье этом новом, как во всем,

Что создано, да возгласим хвалу

Зиждителю Вселенной; Он изгнал

Врагов мятежных правосудно в Ад,

Создав, дабы утрату возместить,

Счастливый род людской. Творец премудр!"

Так молвил вероломный лицемер

Неузнанный. Притворство разгадаю"

Ни ангелам, ни людям не дано;

Из прочих зол единое оно

Блуждает по Земле и, кроме Бога,

По попущенью Господа, никем

Не зримо; Мудрость бодрствует порой,

Но дремлет Подозренье на часах

У врат её, передоверив пост

Наивности; незримое же Зло

Сокрыто от невинной Доброты.

Так был правитель Солнца Уриил

Обманут, хоть считался в Небесах

Из Духов — самым зорким, и теперь

Ответствовал на дерзостную речь

Притворщика правдиво, как всегда:

"— Прекрасный Ангел! То, что жаждешь ты,

Дела Творца узрев, Ему хвалу

Воздать, — не порицаемо, — напротив!

Тем более, что одинокий путь

Предпринял ты, покинув Эмпирей,

Чтоб зреть воочью то, о чем другим

На Небесах достаточно вполне

По описаньям знать. Его дела

Воистину чудесны, и глядеть

На них — услада; радостно о них

С благоговеньем вечно вспоминать.

Но чей возможет сотворённый ум

Исчислить их, безмерную постичь

Премудрость, что их создала, укрыв

В глубокой тьме причины всех вещей?

Я видел, как бесформенная масса

Первоматерии слилась в одно

По слову Господа, и Хаос внял

Его глаголу; дикий бунт притих,

Законам покорясь, и обрела

Пределы — беспредельность. Он изрёк

Вторично — и бежала тьма, и свет

Возник; из беспорядка родился

Порядок; по назначенным местам

Расположились элементы вмиг

Тяжёлые: Земля, Вода, Огонь

И Воздух; квинтэссенция Небес

Эфирная умчалась вверх, скруглясь

Во множество шарообразных форм,-

В скопления неисчислимых звёзд.

Они, как видишь, по своим орбитам

Поныне движутся, и точный ход

У каждой. Остальное вещество

Вселенную обстало как стеной.

На шар взгляни, что яркой обращён

К нам стороной и отражает свет,

Отсюда льющийся; тот шар — Земля,

Обитель Человека. День царит

На светлой гемисфере, дабы ночь

Не завладела ею, как сейчас

Владеет полушарием другим.

Но там на помощь ближняя Луна

(Так противостоящую звезду

Прекрасную зовут) приходит в срок

И ежемесячный свершает круг,

Исчезнув, нарождается опять;

Насытив светом трисоставный диск,

Она свой блеск заёмный отдаёт,

Служа Земле лампадой, ночь теснит

В её владенья бледные. Смотри,

Вон то пятно и есть Адамов Рай,

А эта тень — его шалаш. Теперь

С пути ты не собьёшься, а меня

Мой призывает путь". Промолвив так,

Он отошёл. Глубоко Сатана

Склонился, по обычаям Небес,

Где высшим Духам низшие — почёт

И уваженье воздают всегда,

И ринулся к земному рубежу

С эклиптики. Надеждой на успех

Пришпоренный, он за витком виток

Стремительно описывал, пока

Не приземлился на горе Нифат.

КНИГА ЧЕТВЁРТАЯ